ну классно же, да? :)

     Суббота получилась какая-то очень общительная. Я познакомилась с Толстым Парнем, который свалился с беговой дорожки, потом Реставратор вытащил меня из-под груды мебельных обломков, а потом мы с соседом снизу спасали одеяло, которое унесло ветром. А на вечер Дина заказала столик в русском (!) ресторане, потому что суббота - это наш день, да еще и Изабел закончила работу раньше, чем планировала, так что ура, уыпьем, заслужили.
     Ну и вот выхожу я из дома в половине восьмого, чтобы ехать куда-то в Алкантру. У церкви болтается небольшая стайка дружественных подростков из Мозамбика и Анголы. Дружественными они стали после того, как я наша беруши. А до этого были враги - со своими танцами на ларго, огромным магнитофоном и музыкой, жанр которой я затрудняюсь определить.
     - Привет, - говорю, - ребята. Репетировать будете?
     - Добрый вечер, - отвечают ребята. - У Джо нога болит, так что вряд ли. Просто посидим.
     Джо - это, конечно, Жоао. Тринадцать лет, паркур, уличные танцы, "дикое" граффити и присущая юным африканцам изысканно-опасная пластика пантеры. Джо у них главный.
     - Жалко, - говорю, - что так получилось с Джо. Я как раз встречаюсь с друзьями, вы могли бы спокойно репетировать. Чтобы я не орала с балкона и не кидалась землей.
     - Но вы же вернетесь и все равно будете кидаться, - заметил Джо.
     - Это вряд ли. Я вернусь поздно и в таком состоянии, что мне будет все равно. Меня пригласили в русский ресторан.
     Парни смотрят с вежливым недоумением.
     - Водка, - намекаю я.
     - Это вроде текилы? - уточняет Джо.
     Тринадцать лет парню, господи ты боже мой.
     - Типа того, - отвечаю я и думаю: а может это и неплохо, что подросток, которого девять человек из десяти назвали бы "девиантным", слабо представляет себе, что такое водка. - Ладно, хорошего вечера, я  пошла.
     И тут в глазах Джо появляется искорка интереса.
     - Крутые джинсы.
     В памяти некстати всплывает лицо Арнольда Шваргенеццера, когда он говорит "Мне нужна твоя одежда".
- А "конверсы" - отстой.
     - Да это не "конверсы", - вмешивается мелкий вертлявый юнец. - Это какое-то девчачье говно из "Гимараеша".
     - Эй, - говорю, - я тебя впервые вижу. Ты кто такой, а?
     - Это Крис, - отвечает Джо. - Крис, давай повежливей.
     Крис опускает глаза и лицемерно просит:
     - Извините, дона.
     - Но вообще-то Крис дело говорит, - после секундного колебания сообщает Джо. - Крис круто разбирается в одежде.
     - Ну тогда Крис должен знать, что "конверсы" стоят 70 евро, а в "гимараеше" кеды можно купить за 20, - ядовито говорю я.
     - А в "Терезинье" даже за девять пятьдесят, - снисходительно улыбается Крис. - Это не вопрос цены. Эти кеды портят весь аутфит.
     Парни согласно кивают - в отличие от меня они точно знают, что такое аутфит.
     Разозлившись, я задаю вопрос в лоб:
     - Хочешь сказать, я плохо выгляжу?
     - Хуже чем плохо, - совершенно спокойно и очень уверенно отвечает Крис. - Скучно.
     - Я иду ужинать с подругами! С женщинами!
     - И чо?
     Сам Крис облачен в свободные, болтающиеся на бедрах джинсы пыльно-серого цвета, оранжевые "найки" и белоснежную майку-"алкоголичку". Белая же "федора" на стриженой под ноль голове. Через плечо - вопиюще поддельный "виттон": тот уровень, когда нелепость превращается в искусство. На шее крупные бусы из слоновой кости, возможно тоже поддельной. На запястье вместо браслета повязан оранжевый, точно в цвет "найков", платок. Я знаю, что это не ради понтов, такими платками уличные танцоры вытирают пот со лба. Но выглядит круто, чего уж.
     - Ладно, - говорю, - давай. Что не так?
     Крис откладывает свой гаджет и деловито перечисляет:
     - Туфли на высоком каблуке. Вот это полосатое, чтобы это ни было, надо сменить на обычную белую майку.
     - Это морской стиль! - защищаюсь я. - Шанель любила морской стиль.
     - Шанель мертва, - не отрываясь от планшета, говорит Джо.
     - И чо? - совершенно как Крис парой минут раньше, вопрошаю я. - Она вечная.
     - Когда мода становится "вечной", она тоже умирает.
     Я не успеваю постичь всю глубину этой мысли, потому что Крис достает из кармана пару резинок для волос, протягивает их парню по имени Зека и просит:
     - Сделай это.
     Зека - обладатель совершенно невероятной гривы. Это не просто "афро" - это чемпион среди "афро". Он ловко скручивает пряди и собирает их в два маленьких пучка. Опять-таки, я знаю, почему он это умеет - перед репетицией танцоры стараются максимально убрать волосы.
     Говорю:
     - Я делаю так в зале.
     - Сделайте сейчас. А то голова очень большая.
     Я двадцать минут укладывала волосы. Я постирала шнурки и красиво вдела их в кеды. Я, наконец, очень люблю мою новую полосатую майку с большим вышитым якорем на пузе. А какой-то малолетний уличный танцор за несколько минут уничтожил все, что мне дорого! В субботний вечер! После длинной рабочей недели и трудного дня!
     - Вы попробуйте, - неожиданно мягко предлагает Крис.
     И вся банда кивает головами как те котята мейнкунов из ролика на ютьюбе.
     Разворачиваюсь и иду прочь.
     - Крупные украшения! - кричит мне вслед Крис. - Побольше!
     Дома, кляня себя за внушаемость и бесхребетность, я сооружаю на башке два крысиных хвостика, причем на разной высоте. Переобуваюсь в босоножки на высоченной платформе. Меняю новенькую матроску на растянутую "алкоголичку" и надеваю все серебряные браслеты, которые могу найти.
     Спускаюсь вниз, молча смотрю на Криса.
     - Лучше, - сдержанно одобряет он. - Красивые бижу.
     - Сам ты бижу, - оскорбляюсь я. - Это антикварное серебро!
     - Все браслеты на одну руку, майку заправить под ремень, - командует он, присаживается на корточки и подворачивает мои "крутые джинсы", открывая щиколотки. Поднимается. Выпускает из крысиных хвостов на моей голове несколько прядей. Отступает на шаг назад. Кивает.
     Я смотрю на свое отражение в стеклянной витрине похоронной конторы. Среди образцов урн и траурных венков, заботливо расставленных Гробовщиком Третьим, я вижу высокую, стройную, молодую женщину. Это я.
      Некстати думаю: мне скоро сорок.
     - Круто, - говорит Джо.
     Молодая поросль согласно шумит.
     - Сумка все равно отстой, - недовольно пожимает плечами Крис. - Ничего не поделаешь. Алзиру уже закрылся.
     То есть, этот негодяй абсолютно уверен, что, будь Алзиру на месте, я бы безропотно купила поддельный "виттон". Тем, кто делает настоящие, стоило бы задуматься о новой моде: оригинальные "виттоны", выглядящие как фейки.
     Я иду к лестнице, парни орут мне вслед:
     - Хорошего вечера!
     Я улыбаюсь.
     Мне скоро сорок.
     И я никогда не чувствовала себя лучше.